«Конвергентная архитектура и конвергентные зоны»
Со второй половины ХХ века и по наши дни профанная архитектура всё больше становится производной промышленного технологизма. Развитие идей интернациональной архитектуры, основы которой были заложены Мис ван дер Рое и другими мастерами Современной архитектуры имеет следствием выхолащивание гуманитарной слагаемой и поглощение её рациональными конструктивными и технологическими приёмами проектирования.
Опасность подобной тенденции в самом начале её зарождения остро ощутил Ле Корбюзье, радикально изменивший свой подход к архитектуре после Второй мировой войны. Работа мастера над капеллой в Роншане продемонстрировала его обращение к архаике, к самым ранним, базовым основаниям архитектуры. Генеральный план и три главые постройки Чандигарха — здания Верховного суда, Капитолий и здание Министерств, демонстрируют обращение мастера к местным традициям глубоко обусловленным климатическими особенностями региона. Вместе с тем необходимо отметить, что Корбюзье далёк от слепого копирования. Это подчёркивается его тезисом, что от фольклора необходимо брать его философию, избегая прямого цитирования. Архитектура ансамблей Чандигарха является архитектурой синтезной. Достижения Современной архитектуры здесь неразрывно сплавлены с влиянием региональной культуры. Мастер смело использует композиционные находки Ивана Леонидова из его комплекса Наркомтяжпрома на Красной площади в Москве (гиперболический параболоид, который он трансформирует, подчиняя особенностям архитектуры Капитолия).
Попытки, иногда очень успешные, уйти от универсальной рациональности Современной архитектуры, мы можем обнаружить и у других мастеров архитектуры ХХ — XIX веков. Однако их малочисленность и рост кризисных тенденций в мировом архитектурном процессе настоятельно требуют подробного рассмотрения обращения архитекторов к иным культурам истокам.
С точки зрения взаимовлияния различных архитектур друг-на-друга переломной эпохой является барокко. Освоение земли на планетарном уровне, как следствие, повлекло за собой открытие параллельного существования множества разнородных культур. В европоцентристскую традицию рассмотрения архитектуры как последовательной смены стилей во времени, властно вторгается представление о множественности независимых миров существующих в пространстве. Архитектура Индии, Китая, Японии, Латинской Америки, которая при первом знакомстве с ней рассматривалась как экзотическая, очень быстро обретает статус самостоятельной и самоценной и обретает к XIX веку равноправное положение с европоцентристской историей архитектуры. Эпоха барокко открыла путь к синтезной архитектуре, и судя по всему, мы находимся в самом его начале.
Вопрос взаимовлияния и взаимообогащения разных культур актуален как никогда ранее. Пытаясь обогатить лапидарный язык Современной архитектуры, современные постмодернисты не случайно обратились к такой исторической аналогии синтезной архитектуры как вилла Андриана (118-134). В этом сложном комплексе император Андриан (76-138) соединил разнородные пространственные организмы, которые предположительно являются копиями сооружений из различных уголков римской империи.
Попытка радикальным образом разрешить проблемы огромного города, привела к выходу за его приделы на свободную территорию. Адриан создал прообраз микрорайона для функционирования имперского центра на основании использования лучших типологических образцов реализованных ранее на территории империи. Собранные вместе они породили новое качество пространства и являются ярким примером большого ансамбля из разнородных элементов.
По своим размерам и сложной планировочной структуре вилла Адриана это маленький город, а по сути одна из первых попыток ухода от хаоса мегаполиса, каким был Рим, путём создания полифункционального целостного образования.
Одним из следствий эпохи урбанизации в XIX веке является уплотнение застройки городского центра, что в свою очередь порождает архитектуру эклектики. Организация фасадной плоскости приводит к прямому цитированию элементов различных стилей в основном организованных на классических принципах — трёхчастность по вертикали и симметрия по горизонтали. Однако в эклектике отсутствуют попытки формального освоения принципов объёмно-пространственного построения свойственных различным архитектурным стилям. План здания жёстко продиктован градостроительной ситуацией.
Редким примером освоения иной, внеевропейской архитектурной традиции является Королевский павильон в Брайтоне, Великобритания (1823) архитектора Джона Нэша. Здание относят к индо — сарацинскому стилю. Его планировочная структура основана на симметрии, а объёмы копируют экзотические для Англии формы архитектуры древней Индии.
В начале XIX века, в эпоху активной колонизации английские зодчие пытались строить на территории Индии здания, формы которых копировали местные архитектурные мотивы причудливо соединяя их с формами готики и класстцизма. Множество примеров этого синтеза можно видеть в архитектуре Дели, Бомбея и других городов. (Примеры)
Те же синтезные черты мы обнаруживаем в архитектуре французского Алжира, где византийская архитектура соединяется с местной.
Особого внимания заслуживает столица Каталонии Барселона. Бурное строительство во второй половине XIX века ставит перед архитекторами задачу поиска фасадного разнообразия, что вообще характерно для эпохи эклектики. Но существенной особенностью зодчества Барселоны того времени было обращение к местной традиции. В творчестве Льюса Доменек-и-Монтанера (1850-1923), Игнаси Омс-и-Понса (1863-1914), Ильдефонс Серда (1815-1876), Франсеск Беренгер И Местрес (1866-1914) и особенно великого Антонио Гауди (1852-1926) и других, велико влияние марокканской культуры. И здесь следует обратить внимание на особую роль территориальной слагаемой. Длительная аннексия Испании марокканскими завоевателями оставила глубокий след в архитектуре страны. Во второй половине XIX века наступает время синтеза европейской и марокканской архитектуры. Происходит их взаимопроникновение и взаимообогащение. Итогом в территориальном плане явилось появление конвергентной зоны. Творчество Антонио Гауди яркая иллюстрация синтезной архитектуры. (Гауди — примеры)
К конвергентным территориям можно отнести исторически сложившиеся портовые города. По мнению профессора из Котбуса ……………. архитектура портовых городов мира отражает ту степень свободы, которая обусловлена интенсивными внешними связями.
Древнейшие портовые города Италии:
Венеция
Генуя
(Рига, Таллин, Одесса, Ростов и т. д.)
Отступление от доминирования европоцентризма в истории архитектуры закономерно повысило интерес к иным архитектурным традициям. Глобальным выражением этого можно считать появление двенадцати томной «Истории цивилизаций» Арнольда Тойнби. Не вступая в полемику по поводу тонкостей его подхода к вопросам цикличности и относительной замкнутости и самодостаточности цивилизаций, можно считать эту работу одной из основ для выявления конвергентных зон на глобальном уровне. По Тойнби насчитывается 21 цивилизация (1. египетская, 2.андская, 3. древнекитайская, 4. минойская,
5. шумерская, 6. майяская, 7. сирийская, 8. индская, 9. хеттская, 10. эллинская,
11. западная, 12. дальневосточная (в Корее и Японии), 13. православная христианская (основная) (в Византии и на Балканах), 14. православная христианская в России, 15. дальневосточная (основная), 16. иранская, 17. арабская,
18. индуистская, 19. мексиканская, 20. юкатанская, 21. вавилонская.
Рассмотрим перспективы Ростова-на-Дону в отношении проблемы конвергентности. Пограничная территория между Европой и Азией, ворота Кавказа, крайняя точка греческой колонизации (Танаис), наличие и активная деятельность армянской и греческой диаспор, близость буддистов Калмыкии, Север и ЮГ, Восток и Запад и весь этот пёстрый конгломерат помноженный на свободолюбивый характер донского казачества по всем признакам представляет собой конвергентную зону.
Сделаем предварительный вывод. Конвергентной зоной является территория активного взаимодействия различных культур. Их синтез порождает новое качество архитектуры и служит её дальнейшей трансформации.
Изучение территориальных ареалов с точки зрения конвергентной слагаемой даёт возможность нового подхода к истории архитектуры. Обнаружение перспективных точек роста синтезной архитектуры позволяет целенаправленно обновлять язык архитектуры обогащая его новыми смыслами.